Сегодня горожанам на Волге особых дел не находится – так, сходить летом на пляж, погулять. Но всего 60-70 лет назад всё было по-другому – подгорная часть города всё ещё оставалась весьма значимой. Пристани, хлебные амбары, подгорный базар, а главное – активное использование речного транспорта – всё это, как и прежде, заставляло людей постоянно спускаться к Волге.
Мы уже упоминали в нашей статье («Cимбирские пристани«) про воспоминания о Симбирском перевозе пера Сергея Тимофеевича Аксакова из книги «Детские годы Багрова-внука». Помимо описания самого перевоза через Волгу и пристаней, там есть и примечательное описание подъёма на Симбирскую гору:
«Симбирская гора, или, лучше сказать, подъем на Симбирскую гору, высокую, крутую и косогористую, был тогда таким тяжелым делом, что даже в сухое время считали его более затруднительным, чем самую переправу через Волгу; во время же грязи для тяжелого экипажа это было препятствие, к преодолению которого требовались неимоверные усилия; это был подвиг, даже небезопасный. По счастью, погода стояла сухая. Когда мы взошли на первый взлобок горы, карета догнала нас; чтобы остановиться как-нибудь на косогоре и дать вздохнуть лошадям, надобно было подтормозить оба колеса и подложить под них камни или поленья, которыми мы запаслись: без того карета стала бы катиться назад. Потом все взошли, пешком же, на другую крутизну, на которой также кое-как остановили карету. Мать устала и не могла более идти и потому со мной и с моей сестрицей села в экипаж, а все прочие пошли пешком.
Крепкие и сильные наши лошади были все в мыле и так тяжело дышали, что мне жалко было на них смотреть. Таким образом, останавливаясь несколько раз на каждом удобном месте, поднялись мы благополучно на эту исполинскую гору».В книге не указано про какой именно спуск идёт речь, но, скорее всего, речь идёт о спуске Петропавловском, так как в примечаниях автор указывает: «Впоследствии этот въезд понемногу срывали, и он год от году становился положе и легче; но только недавно устроили его окончательно, то есть сделали вполне удобным, спокойным и безопасным». Произошло это 1853 году после личного указания Николая I. Впрочем, уже тогда «ручной режим» управления давал сбои – царь посетил Симбирск в 1836 году, а работы начали только в 1851. До этого же главный Симбирский спуск к Волге находился в состоянии близком к описанному Аксаковым, на что обратили своё внимание в своё время и спутники императрицы Екатерина II во время посещения ею Симбирска в 1767 году.
Неудобства закончились после перестройки спуска, и Петропавловский «подъём» стал действительно проезжим в любое время года – на всём протяжении спуска было лишь два участка с серьёзными перепадами высот. Убедиться в качестве земляных работ сегодня может каждый – на месте Петропавловского спуска ныне находится спуск Степана Разина, конфигурация которого практически повторят старый Петропавловский спуск.
Кстати, назван Петропавловский спуск был в честь церкви Петра и Павла, которая находилась посередине взгорья. К низу Петропавловского спуска, практически к самим пристаням, хордой в виде тропинки спускался и пешеходный Владимирский спуск (также известен как Духовской). Начинавшийся на Венце, этот спуск облюбовали гуляющие горожане, но для движения гужевых экипажей он не применялся.
До середины 19-ого века для движения груженых подвод кроме Петропавловского спуска активно использовались только Завьяловский и Смоленский, но после пожара 1864 года в связи с введением нового опорного плана города, в 1866 году был оборудован дополнительный спуск – Тихвинский (ныне улица Степана Халтурина). В те же годы шло обустройство и других гужевых спусков.
Получается, что более-менее нормальные спуски в нагорную часть города появились лишь в 60-х годах позапрошлого века. По иронии судьбы эти же годы оказались и началом конца «нижней» части Симбирска, где к началу 20-ого века осталось очень немного жилых зданий, основная масса которых располагалась вблизи железной дороги. Но спуски строились в основном не для подгорных жителей, а для удобного доступа к пристаням.
Существовало своеобразное разделение – Петропавловский спуск использовался для перевозки тяжелых грузов с «лесных» пристаней и для движения «барских» экипажей, новопостроенный Тихвинский облюбовали извозчики, Завьяловский – горожане, едущие или идущие на пристань или на подгорный базар, а Смоленский спуск «специализировался» на перевозной пристани.
Кроме Петропавловского, до нашего времени в том или ином виде дошли и все остальные спуски. Так, преемником самого древнего из симбирских путей с горы к Волге – Никольского спуска, можно считать спуск–лестницу, ведущую от Венца в районе Краеведческого музея к нижней части парка Дружбы Народов. На месте Завьяловского спуска можно обнаружить бетонную дорогу с северной стороны Мемориала (Пролетарский спуск), а Смоленский спуск вообще остался в своей верхней части практически неизменным. Если спускаться по нынешнему спуску Рылеева, то можно обнаружить участки, замощенные камнями – это и есть остатки Смоленского спуска, укрепление которого производилось в конце 19-ого века.
Интересно, что после войны Завьяловский спуск перестроили в сугубо пешеходный, оснастив деревянной лестницей. Ступенек на ней было ровно 675. Эта лестница продержалась достаточно долго – до момента начала строительства мемориального комплекса. Вместе с работами по благоустройству склона, на месте старой возвели новую бетонную лестницу, но количество ступенек осталось почти неизменным.